150 000 000 - Страница 1

К оглавлению

1

150 000 000 мастера этой поэмы имя.
Пуля — ритм.
                         Рифма — огонь из здания в здание.
150 000 000 говорят губами моими.
Ротационкой шагов
                                    в булыжном верже площадей
напечатано это издание.


Кто спросит луну?
           Кто солнце к ответу притянет —
                               чего
                                      ночи и дни чини́те!?
Кто назовет земли гениального автора?
Так
      и этой
                моей
                         поэмы
                                    никто не сочинитель.
И идея одна у нее —
                                    сиять в настающее завтра.
В этом самом году,
      в этот день и час,
                под землей,
                             на земле,
                                             по небу
                                                         и выше —
такие появились
                           плакаты,
                                         летучки,
                                                       афиши:

...

«ВСЕМ!
              ВСЕМ!
                          ВСЕМ!
Всем,
кто больше не может!
Вместе
выйдите
и идите!»


МЕСТ — ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР.
ГОЛОД — РАСПОРЯДИТЕЛЬ.
ШТЫК.
БРАУНИНГ.
БОМБА.


Идем!
Идемидем!
Го, го,
го, го, го, го,
го, го,
Спадают!
                Ванька!
                              Керенок подсунь-ка в лапоть!
Босому что ли на митинг ляпать?
Пропала Россеичка!
                                    Загубили бедную!
Новую найдем Россию.
                                         Всехсветную!
Иде-е-е-е-е-м!
Он сидит раззолоченный
                                            за чаем
                                                          с птифур.
Я приду к нему
                          в холере.
                                          Я приду к нему
                                                                    в тифу.
Я приду к нему,
                           я скажу ему:
                                                «Вильсон, мол,
                                                                        Вудро,
хочешь крови моей ведро?
И ты увидишь…»
                              До самого дойдем
                                               до Ллойд-Джарджа —
скажем ему:
                      «Послушай,
                                           Жоржа…»
— До него дойдешь!
            До него океаны.
                             Страшен,
                                       как же,
                                                   российский одёр им.
— Ничего!
                   Дойдем пешкодером!
Идемидем!


Будилась призывом,
                                    из лесов
                                                    спросонок,
лезла сила зверей и зверят.
Визжал придавленный слоном поросенок.
Щенки выстраивались в щенячий ряд.
Невыносим человечий крик.
Но зверий
                   душу веревкой сворачивал.
(Я вам переведу звериный рык,
если вы не знаете языка зверячьего):


«Слушай,
                 Вильсон,
                                 заплывший в сале!
Вина людей —
                          наказание дай им.
Но мы
           не подписывали договора в Версале.
Мы,
       зверье,
                     за что голодаем?
Свое животное горе киньте им!
Досы́та наесться хоть раз бы еще!
К чреватым саженными травами Индиям,
к американским идемте пастбищам!»


О-о-гу!
            Нам тесно в блокаде-клетке.
Вперед, автомобили!
                                     На митинг, мотоциклетки!


Мелочь, направо!
                Дорогу дорогам!
                       Дорога за дорогой выстроились в ряд.
Слушайте, что говорят дороги.
                                                      Что говорят?


«Мы задохлись ветра́ми и пылями,
вьясь степями по рельсам голодненькими.
Немощеными хлипкими милями
надоело плестись за колодниками.
Мы хотим разливаться асфальтом,
под экспрессов тарой осев.
Подымайтесь!
                          Довольно поспали там,
колыбелимые пылью шоссе!
Иде-е-е-е-м!»
И-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и.
К каменноугольным идемте бассейнам!
За хлебом!
                   За черным!
                                        Для нас засеянным.
Без дров ходить —
                                   дураков наймите!
На митинг, паровозы!
                                     Паровозы,
                                                        на митинг!
Скоре-е-е-е-е-е-е-е!
                                   Скорейскорей!
Эй,
      губернии,
                       снимайтесь с якорей!
За Тульской Астраханская,
1